В документах речь шла о военно-политическом союзе России с западными державами, о соединении Православной и Католической церквей под эгидой Рима, о сумме займа, сравнимой с казной небольшого государства. При этом Россия хранила полное молчание. Мы не находим каких-либо опровержений русских послов по поводу сенсационных заявлений Шлитте, сделанных от имени царя. Более того ни единого запроса о правомочности саксонского купца не было послано в Москву правительствами иностранных держав. Создается впечатление, что Европу не интересовала реакция России, а Россия безучастно наблюдала за суетой вокруг дела Шлитте.
На протяжении тридцати пяти лет (с 1547 по 1582Pг.) в дело Шлитте было втянуто невероятное количество людей, документы рассматривались на самом высоком уровне, в переписке по делу Шлитте принимали участие император Священной Римской империи, папа Римский, кардиналы Италии, короли Дании, Швеции, Франции, Венгрии и Речи Посполитой, турецкий султан, маркграф Альбрехт Гогенцоллерн Прусский, герцог Иоган Альбрехт Мекленбургский, гроссмейстер Ливонского ордена, послы и бургомистры ганзейских городов.
Несмотря на различную оценку, ученые единодушно отмечают, что в истории Ганса Шлитте много темного и неясного. Неясность, в первую очередь, связана с тем, что миссия Шлитте не нашла отражения в русских документах. Все сведения о его деле содержатся в иностранных источниках, найденных в архивах Ватикана, Австрии, Дании, Любека, Данцига. Документы представляют собой дипломатическую переписку, донесения чиновников, письма самого Ганса Шлитте и его компаньонов. Их содержание указывает на то исключительное значение, которое придавалось делу в высоких правительственных сферах многих западноевропейских государств.
Иностранные ученые также не оставили без внимания «дело Шлитте». Немецкий историк второй половины XIX века Йозеф Фидлер опубликовал ряд интересных документов из Венского архива и библиотеки Ватикана, касающихся дела Шлитте. Павел Пирлинг в своей небольшой, но емкой статье пришел к выводу, что Шлитте был не кем иным, как «умелым интриганом»{128}. В работах современных авторов, таких как Уолтер Кирчнер, Хью Регсдейл, Изабель де Мадариага, Ганс Шлитте упоминается вскользь, как некий исторический курьез, как неудачник и жертва расставленных властями ливонских городов бюрократических препонов, опасавшихся быстрого культурного и экономического роста России с помощью западных специалистов.
Имя саксонского купца Ганса Шлитте часто упоминается в работах, посвященных эпохе Ивана Грозного. В отечественной историографии авторитет Николая Михайловича Карамзина утвердил стойкое мнение о нем, как о «легкомысленном» человеке{126}. «Ловким, хотя и не во всем удачливом авантюристом», неугомонным «искателем приключений» и «прожектером» считали его ФорстенPГ.PВ., ГолубинскийPЕ.PЕ., ЩербачевPЮ.PН., ВернадскийPГ.PВ., НемировскийPЕ.PЛ., ЗиминPА.PА., ХорошкевичPА.PЛ. и другие. Впрочем, некоторые историки видели в Шлитте безобидного оборотистого купца, стремившегося наладить культурные связи между Россией и Германией (СоловьевPС.PМ., БахрушинPС.PВ., КобринPВ.PБ. и др.). Особняком стоит работа Ивана Ивановича Полосина. Автор выдвинул версию, согласно которой немец являлся «замаскированным агентом» русского царя, в действиях которого отразилась «очень гибкая, очень тонкая дипломатия ИванаPIV»{127}.
Пролог Европу XVI столетия с полным основанием можно было бы назвать «ярмаркой шпионажа». Тайные соглядатаи наводнили дворы Италии, Испании, Германии, Франции, Нидерландов и Англии. Правители государств, дипломаты и частные лица не скрывали источников своей информации в официальной и личной переписке. В 1550-х гг. при дворе французского короля ходили слухи, что «каждая страна имеет свою сеть осведомителей за границей, кроме Англии». Однако англичане не отставали от своих соседей. Владея разветвленной сетью осведомителей, они предпочитали не афишировать такого рода деятельность. В 1559Pг. английский посол жаловался в письме к государственному секретарю на дороговизну путешествия в Аугсбург, т.Pк. много средств уходило на «слуг, лошадей, одежду, отправку депеш с почтой, развлечения, официальные визиты, оплату шпионов, чаевые в гостиницах, ежедневные расходы как обычные, так и экстраординарные». В странах Западной Европы услугами тайных осведомителей пользовались настолько широко, что современники по этому поводу иронизировали. О вернувшемся из Лондона в Париж в 1566Pг. господине де Фоа говорили, что его дворецкий теперь получит больше времени для отдыха, «а то бедняге приходилось почти каждое утро подниматься чуть свет, чтобы открывать двери шпионам своего хозяина». В 1572Pг. один из английских дипломатов писал государственному секретарю: «У королевы-матери так много шпионов за границей, что они боятся друг друга»{1}. К концу XVIPв. англичане лидировали в искусстве сбора секретных сведений. Тайные агенты Лондона действовали во всех странах Западной Европы. Так, папский нунций во Фландрии писал в 1580-х гг., что, по его мнению, английской королеве каким-то непостижимым образом удается проникать во все дела. У испанцев вызывало беспокойство, что Елизавета видит все насквозь. Испанский посол во Франции предупреждал Ватикан, что многие английские религиозные (католические) изгнанники являются шпионами. В папской курии обсуждался неприятный вопрос, что королева ЕлизаветаPI имеет своих агентов в окружении Папы{2}. Выдающихся успехов в области шпионажа Англии удалось добиться благодаря деятельности сэра Уильяма Сесила, возглавлявшего правительство королевы ЕлизаветыPI на протяжении полувека. Обладавший удивительной работоспособностью, феноменальной памятью и талантом прирожденного политика, он создал идеальную машину государственного аппарата, где каждый «винтик» работал согласно его воле. Через руки сэра Уильяма проходила вся иностранная корреспонденция, ни один законопроект не мог вступить в силу, не получив его одобрения. Сесил решал вопросы о назначении на должность, оформления лицензии на врачебную деятельность или освобождения преступника из-под стражи. Для него не существовало «неважных» дел. Не будет большим преувеличением сказать, что вся Англия находилось под неусыпным оком сэра Уильяма Сесила. Его «правой рукой» являлся сэр Френсис Уолсингем, которого не без основания считают «гением шпионажа». Разветвленная сеть агентов и отлаженная система сбора и передачи разведывательной информации были организованы под его непосредственным руководством. Дипломатическая курьерская почта в XVIPв. действовала на постоянной основе. Из Венеции в Брюссель письма доставлялись за 5 дней, из Брюсселя в Лондон от 2 до 6 дней в зависимости от погодных условий. Из Рима в Венецию курьеры добирались за неделю, из Венеции в Нюрнберг за 8 дней. Экстренные депеши доставлялись в два раза быстрее. Горячие новости ценились на вес золота. Если плата обычного курьера была чуть выше жалованья солдата, то доставка экспресс-почты оплачивалась суммой, которая могла превышать годовое жалование профессора Падуанского университета{3}. Донесения агентов содержали сведения различного характера: о военных приготовлениях и о скандалах при дворах, о тайных переговорах и о коммерческих сделках на стратегические товары, об уголовных процессах и эпидемиях. Особо важные послания зашифровывались с помощью тайнописи. В августе 1582Pг. королева ЕлизаветаPI высказала недовольство послу Кобхему по поводу того, что его сообщение касательно короля Наварры не было зашифровано, депеша вскрыта, и все подробности негоциации оказались в руках врагов. Она настойчиво рекомендовала больше не допускать таких промахов и использовать тайнопись{4}. В отделе манускриптов Британской библиотеки сохранились шифровки с приложением раскодированного текста. Важное место в таких документах отводилось сообщениям о соли: о ее поставках в воюющие страны или о заключении коммерческих сделок на суммы в 200P000 дукатов и больше. Следует отметить, что в донесениях речь шла о «белой соли», которая в отличие от «морской» представляла собой стратегический товар, т.Pк. являлась исходным сырьем для производства пороха. Для изготовления пороха требовались три компонента: калийная селитра, сера и уголь. Основу пороховой смеси составляла калийная селитра, на ее долю приходилось от 65 до 75 процентов. Природная селитра встречалась в виде залежей в Индии, Персии и Египте. Арабы называли это вещество «китайский снег», византийцы «индийская соль». Расход «индийской соли» был настолько велик, а стоимость так высока, что в Европе предпринимались попытки наладить добычу калийной селитры из навоза, фекалий, пищевых отбросов или трупов. Белый кристаллический налет соскабливали со стен пещер, отхожих мест и склепов. Первое сообщение о получении селитры таким способом во Франкфурте относится к 1388Pг.{5} Однако длительность процесса образования кристаллов (от 3 до 5 лет) и трудоемкость извлечения готовой селитры, которое требовало до 36 промывок и выпариваний, а главное ничтожность выхода конечного продукта (около 0,2P%){6}, заставили алхимиков обратиться к другому способу. С древних времен алхимики знали, как можно получить «индийскую соль» искусственным путем. Для ее изготовления требовались натриевая (или кальциевая) селитра, квасцы, медный (или железный) купорос и поташ. При нагревании натриевой селитры с медным купоросом и квасцами получали азотную кислоту. Смешивая азотную кислоту и поташ (обычный белый пепел, который остается от сгоревшей древесины), изготавливали калийную селитру. В Средние века основным источником натриевой и кальциевой селитры являлись соляные промыслы. Селитроносная порода лежит обычно на пласте поваренной соли, ее извлечение производится с помощью кипячения и отстаивания насыщенного соляного раствора. Процесс извлечения натриевой селитры носил название «получение соли из соли» («to make salt upon salt»). Конечный продукт представлял собой белые кристаллы солоноватого вкуса, использовался как для заготовки рыбы или мяса, так и для изготовления калийной селитры. Обладание запасами дешевой «белой соли» позволяло снизить себестоимость пороха и занять лидирующее положение среди других стран по продаже товара, столь необходимого воюющим странам. Документы свидетельствуют, что на протяжении всего XVIPв. Англия боролась с неослабевающим упорством за монополию на европейском соляном рынке. Московия попала в поле зрения Англии в самом начале столетия, когда цены на соль внутри России значительно снизились. Если в 1499Pг. «мех», или мешок, соли в Пскове стоил 35 денег, то в 1510Pг. каргопольцы покупали товар уже в два раза дешевле{7}. Падение цен, скорее всего, было связано с открытием богатых соляных месторождений в Вычегодске и с активной предпринимательской деятельностью братьев Степана, Осипа и Владимира Федоровичей Строгановых.
Научная литература - прочее
Пролог / Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия
Комментариев нет:
Отправить комментарий